Меня зовут Зоя Викторовна, живу в Зеленограде. Недавно мне “стукнуло” 62 года, но выгляжу на все 80.
На этом сайте уже есть статья, связанная с тем, как пережить смерть близкого человека.
Скажу откровенно, она мне не понравилась- слишком много штампованных фраз.
Вы не осудите меня, если я расскажу, как до сих пор ещё двигаюсь и дышу, молюсь и надеюсь, когда как многие “ломаются” от лёгкого дуновения маленькой сложности.
До 55 лет я жила и не знала, что значит пережить горе потери близких мне людей, если не считать те 2 гроба, в которых уже давно покоятся мои родители.
Мы жили одной семьёй в трёхкомнатной квартире: моя дочь с мужем, внук и я.
Не скажу, что не было трудностей, жить вместе вообще нелегко, надо уметь идти на уступки и искать компромисс в решении проблем, а иначе будут бесконечные ссоры.
Когда ругались молодые, то как я могла оставаться в стороне?!
Мне всегда хотелось донести до них то, что не стоит укорачивать себе жизнь из- за всякой мелочи.
И мне это удавалось.
Часто я была амортизатором в их отношениях, тем более, что ребёнок не должен видеть, как ссорятся родители.
Беда в наш дом пришла внезапно. И эта внезапность была мгновенной.
Я не имею права сравнивать одно горе с другим, но, когда уже ждёшь кончины, то, мне кажется, её проще пережить, поскольку морально к этому готовишься.
В субботний летний день, Лена, Борис и внук Петя поехали в гости к родственникам в Долгопрудный- на машине.
Борис всегда аккуратно управлял автомобилем, и не отличался лихачеством на дороге.
Трагедия произошла по вине пьяного водителя, на огромной скорости выехавшего на встречную полосу.
Столкновения избежать было невозможно, и все участники ДТП погибли на месте.
От обеих машин осталась только груда металла, а от людей… память…
В первые минуты скорбного известия, я не помню, что со мною было, просто- не помню.
Это состояние можно назвать оцепенением или даже полной шоковой парализацией.
Я не могла вымолвить ни слова.
Единственное, что всплывает в памяти- это то, что подруга Ангелина всё время была рядом, придерживая меня.
Я периодически теряла сознание.
Она сама обзвонила моих родственников и организовала похороны и поминки, само собой за мой счёт.
Этот момент я тоже плохо помню.
Видимо, моя психика принудительно заблокировала механизм восприятия и стёрла из памяти моменты, способные нанести ощутимый вред моей жизни и здоровью.
Говорят, что это защитная реакция на сильнейший раздражитель.
Скорее всего, что- то внутри меня уже понимало, как пережить горе и не потерять рассудок.
За каждым моим шагом следила двоюродная сестра и всё та же подруга Ангелина.
Помню, что таблетки пила горстями, но по действию они напоминали обычную пустышку.
Есть я не хотела, пила только жидкость.
После похорон, я не могла находиться дома одна, сестра решила переехать ко мне на некоторое время.
По её словам, я не отдавала себе отчёта в том, что делаю.
Я стирала и гладила грязные вещи Пети, готовила ужин, расставляя на стол, как прежде, четыре тарелки.
Я не готова была принять то, что произошло и жила некоторое время по инерции.
Галина очень здорово меня поддерживала своим молчанием.
Иногда невозможно найти слова- они кажутся не помощью, а какой- то сказанной глупостью.
В таком оцепенении и помешательстве я находилась около месяца.
А вот потом, как будто меня прорвало- я рыдала- без конца, говорят, что слёзы помогают пережить любую трагедию.
Пережить помогают, но не зачеркнуть.
За это время я очень сильно похудела, и Галя старалась хоть как- то уговорить меня поесть.
Я пыталась, но мне казалось, что пища- это безвкусная трава- тот случай, когда глотаешь кусок ваты.
Прошёл ещё один месяц.
Я начала немного приходить в себя, с трудом общалась и отвечала на поставленные вопросы.
Галя позаботилась о том, чтобы в квартире была чистота и порядок, мы вместе ненадолго стали выходить за покупками.
Я бережно хранила любимые вещи доченьки и внука, а как притрагивалась к ним, слёзы сами текли из моих глаз.
Моя сестра- мудрая женщина и отличный психолог, она “вытягивала” меня, как могла.
Мы вместе стали ходить в Церковь.
Я не выстаивала Службу, а просто молча находилась внутри, глядя, как догорает поставленная свечка.
Моя двоюродная сестра- человек верующий, теперь и я держалась за невидимую ниточку, связывающую меня с Богом и навсегда потерянными людьми.
Мне очень повезло с духовным наставником.
Его искренние слова сострадания и непонятная мне философия постепенно возвращали меня к жизни.
Он говорил, что Бог забрал не за грехи, а во Благо.
Он уверял, что им сейчас намного спокойнее, чем на Земле.
Его слова каким- то елеем лечили мою израненную душу.
Также Духовный Отец пытался доказать, что в случившимся не стоит искать виноватых, тем более упрекать в этом себя.
Не надо сдерживать слёзы, в плаче и скорби мы становимся сильнее.
Около года я регулярно посещала Церковь и Духовного Наставника- Отца Кирилла.
Мне уже не требовалась помощь двоюродной сестры, и она могла не волноваться за моё психическое состояние.
Несмотря на это, её звонки были достаточно частыми.
Я вышла на работу и стала постепенно налаживать свою жизнь.
По совету отца Кирилла, я помогала детским домам, покупая недорогие вещи и принимая в дар ненужные игрушки от своих коллег по работе.
Почему- то от этого мне становилось легче.
Однажды, выходя из Церкви, я познакомилась с женщиной, которая также пронесла через себя боль потери, но находилась в жутком состоянии.
Отец Кирилл сказал, что это Бог мне послал женщину, чтобы я помогла ей, как когда- то мне.
Горе объединило нас.
Так прошло ещё 2 года.
Я не хочу сказать, что пережила то, что случилось.
Я научилась с этим жить.
Моё сердце ещё не перестало биться лишь от того, что я по- другому стала смотреть на мир и всё то, что меня окружает.
А помощь другим людям, видимо, и стала той целью, которая до сих пор живёт во мне, не отпуская за могильный холм кладбищенской ограды.
Этот рассказ отражает нелёгкую судьбу женщины, которую я знал лично…
Автор я- Эдвин Востряковский.