Я Вас очень прошу, горем убитые матери, остановитесь, ибо так дальше нельзя. Сколько можно винить себя в смерти сына, постепенно выгорая и заболевая онкологией.
Да не сужу я Вас, пытаясь показаться сильнее других.
Разрешите представиться.
Фея (так звал меня супруг, покинувший жизнь 4 года назад), 42 года, Москва.
После смерти сынишки (ему было 19 лет) в 2011 году, муж винил себя настолько беспощадно и очумело, что, задумавшись, попал под стальные колеса трамвая.
Так я стала вдовой. Родители давно уже на том свете.
Потеряв любимого мужа, чувство вины умножилось на два.
Я начала себя кромсать, изводить, если хотите, пытать и издеваться.
Ромку не уберегла, сын умер от сердечного приступа, наутро после своего дня рождения.
Как же я так не уследила, а еще матерью звалась.
Надо было оттащить его от бутылки. Ведь празднование проходило за стеной.
Сколько бессонных ночей, капельниц и уколов я испытала, так и не сумев смириться с потерей.
Родненькие, ну сколько можно винить себя в смерти единственного сына?
Я Вам правдиво отвечу.
Проходит год, два, 10 лет, целая жизнь, и Вы устаете заниматься самобичеванием.
Доведя себя почти до могильной плиты, в пустоте безысходности, миллионный раз понимая, что ничего нельзя вернуть, Вы отпускаете горе, выплакав последние слезы.
Я заболела раком первой стадии. Перенесла резекцию желудка.
Слава Богу, что метастазы не успели прорасти.
Борясь за собственную жизнь, я по сути отвлеклась, и тут произошло, ну как бы Вам поточнее сказать, отчуждение от горя потери.
Ни в коем случае, я не предала память мужа и сына.
Болезнь, борьба и страдания, заставили меня обратить свой взор на тех, кто нуждается в безотлагательной помощи.
Сколько можно винить себя в нелепой смерти единственного сына?
Я полагаю, что ровно столько пока не окажешься с нею в обнимку.
Милые матери, вдовы, бабушки и дедушки.
Крепитесь, держитесь, молитесь.
За крик души не осуждайте меня.
Фея из Москвы.
Реальную историю женщины отредактировал я- Эдвин Востряковский.
Вы забыли добавить комментарий