Это будет весьма необычная статья. Вы навряд ли узнаете о том, какие слова можно сказать на похоронах. Главное понимать, о чём нельзя говорить. Никогда.
Я не могу точно утверждать, насколько факт, о котором я расскажу, был самым что ни на есть совпадением. На него списать трагедию легче всего.
Одно дело, сплетни и слухи. Но когда ты сам оказываешься в эпицентре событий, картина представляется в зловещем и непререкаемом свете.
На вопрос в заголовке я, безусловно, отвечу. Но до сих пор у меня стоит перед глазами лицо вполне здорового, хотя и пожилого человека.
На похоронах родственника можно сказать слова примерно такого содержания.
— Не кручинься, Софья. Арсений всегда был примером мужества. Слёзы капают, но ты крепись.
— Ну вот и схоронили Леночку. Несправедливо и горько. Но не нам решать, когда возрождаться, а когда умирать.
— Дай я тебя обниму, Танечка. Просто и без слов. Знай, что мы рядом, а беда, со временем, будет далеко.
— Пусть душа обретет вечное Царство. А тебе, Иван, сил пережить это ужасное горе.
— Твой сын был достойным человеком. Каждый день люди хоронят родных, надеясь на то, что встреча с ними непременно состоится.
Все эти слова ни что иное, как заштампованное лицемерие. Поохали, поахали, а переживать утрату придётся человеку наедине с самим собой.
А теперь, слушайте и делайте собственные выводы. В комментариях потом отразите свою точку зрения и дадите оценку тому, что произошло.
Лет так 5 назад я хоронил родственницу. Кладбище, поминки, всё, как у людей.
Кто-то плакал, а кто-то молчал. Вспоминали усопшую, открыли фотоальбом.
Вот сейчас не стоит передёргивать фразы из контекста, дескать, я специально выделил еврейскую тему.
Среди нас был еврей. Добрый, подвижный и видно, что начитанный человек. Исаак, 78 лет.
Чёрт меня дёрнул выпить лишний глоток. Как будто леший овладел.
Мы добродушно и горячо разговорились. О жизни и некой методике, которая позволяет лечить позвоночник, массируя специальные точки на теле.
Постепенно поминки перешли совсем в другое русло.
Я слушал внимательно собеседника и, по своей простоте душевной, спросил о его возрасте.
На что получил вполне очевидный ответ.
— А ты как сам-то думаешь? Мне 78. Все евреи долго живут — с характерным прищуром произнёс Исаак.
В этот вечер Исаака не стало. Сердечный приступ. Без каких-либо видимых причин и явных симптомов.
Не знаю, как Вы, а я лично для себя уяснил, что на похоронах и поминках нельзя говорить о том, насколько хорошо и безбедно ты проживаешь.
Покойник к себе заберёт.
Материал подготовил я- Эдвин Востряковский.